Остался только кожаный жилет…

Кожаный жилет – это единственное, что осталось у семьи Садвакасовых в память об их выдающемся родственнике. Вещь бережно хранили десятки лет и верили, что когда-нибудь о горькой судьбе его владельца можно будет говорить открыто. Так и произошло. В 1957 году Жанайдара Садвакасова реабилитировали. Для родных он, народный комиссар юстиции молодой Казахской республики, всегда был тем, кто беспокоился о судьбе родного языка и литературы…

Портрет Жанайдара много лет висел в гостиной дома семьи Садвакасовых. На нём был запечатлен молодой мужчина с грустными глазами и тонкими губами. Родственники гордились Жанайдаром, но не знали много о его сложной судьбе. Не подозревала об этом и его племянница Перизат Садвакасова. Девушка заинтересовалась био­графией своего дяди, старшего брата её отца, лишь в начале 2000-х, во время учебы на историческом факультете Карагандинского госуниверситета им. Е. Букетова.

– После первого курса нас отправили в этнографическую экспедицию по маршруту Караганда – Жанаарка – Улытау, – вспоминает Перизат Садвакасова. – По дороге мы заехали в аул Караагаш и зашли в гости к местному аксакалу. Он спросил у нас, кто мы такие и откуда родом. Я рассказала о себе, а он в ответ: «Значит, ты потомок народного комиссара Казах­стана Жанайдара Садвакасова». Аксакал добавил, что я должна изучить биографию своего знаменитого предка, потому что он достойный сын своего народа. Я задумалась над его словами, а потом стала собирать информацию о дяде Жанайдаре.

Перизат Садвакасова ездила по архивам, искала документы, а собрав много информации, выпустила две монографии и даже защитила кандидатскую диссертацию. Вот что ей удалось выяснить.

Жанайдар Садвакасов родился в 1898 году в кочевье Сары-Су (ныне село Тогускен Жанааркинского района области Улытау). Он был старшим ребёнком в семье. Когда мальчику исполнилось 15 лет, отец Садвакас отвез его в Акмолинск и отдал в приходскую школу. Через два года юный Жанайдар поступил в начальное училище, а в революционном 1917-м уехал в Омск, где его приняли в гимназию для взрослых. Высшего образования у Жанайдара не было, но это не помешало ему, говоря современным языком, устроиться на госслужбу.

Сначала молодой человек работал в Акмолинске, в отделе народного образования. А потом, спустя два года, стал ответственным секретарем Киргизского центрального исполнительного комитета и переехал в Оренбург. Здесь Жанайдар Садвакасов занимался разработкой первых законов Казахского края. Инициировал дискуссии о будущем казахской литературы, рецензировал новые произведения, а поз­же даже был ответредактором газеты «Социалды Қазақстан».

– Дядя Жанайдар выступал за то, чтобы упразднить должность переводчика в центральных гос­органах, – рассказывает его племянница. – Потому что беспо­коился за родной язык. Он считал, что госслужащие будут составлять документы на русском, а потом отдавать их на перевод. К сожалению, коллеги его инициативу не поддержали. Видимо, посчитали это проявлением национализма.

Однако Жанайдар от своих принципов не отказался. Он поддерживал молодых писателей и актёров, выступал за создание первого национального театра и увеличение количества казахских школ. Вращаясь в среде интеллигентов, ответсекретарь ЦИК встретил свою будущую супругу – Елизавету Лукьяненко. Они познакомились в театре.

Плененный красотой и талантом Лизы, Жанайдар решил покорить её сердце. Однажды, когда девушка играла на фортепиано, он подошел к ней и прочел только что сочиненное стихотворение на русском языке. Елизавета обратила внимание на этого пылкого кареглазого парня, а потом влюбилась в него. Чувство было взаимным. В 1922 году Жанайдар и Лиза поженились.

– Тамадой на их свадьбе был сам Сакен Сейфуллин, – рассказывает Перизат Садвакасова. – Они были земляками, дружили, поддерживали друг друга. На свадьбе дяди Жанайдара присутствовали многие тогдашние руководители страны. Значит, его уважали.

У молодой семьи долго не было детей. Их единственный сын Рустем родился спустя 13 лет. Тогда, в 1935 году, они уже жили в Алма-Ате.

После рождения ребёнка к Жанайдару в гости приехал его отец Садвакас. Его встретили радушно. Сын подарил отцу свой кожаный жилет, который по тем временам был дорогой вещью. После возвращения новоиспеченного деда в ауле закатили большой той. На нём Садвакас передарил сыновий кожаный жилет своему свату. Тот носил его почти три года, а потом, в 1938-м, когда Жанайдара объя­вили «врагом народа», вернул подарок. Мать хранила жилет почти 20 лет, а потом передала его сыну Сагынаю.

– Этот жилет переходил от одного брата к другому, и в 1994 году он достался моему отцу – Курману, – продолжает Перизат Садвакасова. – Это единственное, что осталось у нас от дяди. В прошлом году передали этот жилет в фонд музейно-мемориального комплекса жертв политических репрессией «АЛЖИР».

Арестовали Жанайдара Садвакасова 17 сентября 1937 года. Тогда он, секретарь Алма-Атинского обкома, уже был отстранен от должности. Двое в штатском явились к нему на квартиру на улице Фрунзе и попросили следовать за ними. Жанайдар оделся, вышел, а потом вернулся, чтобы поцеловать сына. Рустему было два года. Обняв ребёнка, он сказал жене, что скоро вернется, и ушел.

Потом Елизавета Александровна видела супруга всего раз. Ей позволили встретиться с ним во время следствия. Свидание было коротким. Жанайдар успел сказать жене, что невиновен и что мечтает, чтобы его сын стал офицером.

25 февраля 1938 года был суд. «Садвакасов с 1929 года являлся участником и одним из руководителей контрреволюционной буржуазно-националистической организации, ставившей целью свержение советской власти, отторжение Казахстана от СССР и создание буржуазного Казахского государства», – указано в приговоре, копия которого сохранилась в архиве.

В тот же день Жанайдара Садвакасова расстреляли в подвале управления НКВД по городу Алма-Ате. Тогда к стенке поставили 46 человек. Среди них были поэт Сакен Сейфуллин, прокурор Сулеймен Ескараев и нарком народного просвещения Темирбек Жургенов. Тела вывезли за город и выгрузили в степи возле посёлка Боралдай. Сейчас там установлен скромный обелиск.

Елизавета Александровна тоже попала в жернова сталинских репрессий. Ей, жене «врага народа», дали восемь лет лагерей и отправили в «АЛЖИР». Она освободилась в 1946 году и уехала в Ташкент. Там жила сестра, которая воспитывала её Рустема как своего родного сына. В Казахстан они не вернулись.