Когда “хоргосское дело” только начали раскручивать, агента тут же взяли под круглосуточную охрану: в начале 2011 года он проходил одним из главных фигурантов уголовного дела, возбужденного комитетчиками в отношении некоторых высокопоставленных борцов с коррупцией. Собрав необходимые доказательства, сотрудники спецслужбы поехали в Генпрокуратуру, чтобы получить санкции на аресты. В это же время сексот сумел усыпить бдительность своих охранников и вылетел в Астану на встречу с тогдашним заместителем председателя КНБ Госманом АМРИНЫМ.
Перед встречей кабинет зампреда оборудовали записывающим устройством, и его собеседник дал подробный расклад, кто из сотрудников финполиции покровительствует контрабандистам, какую долю от этого имеет и какие оперативные комбинации замышляются, чтобы посадить в тюрьму комитетчиков, разрабатывающих “фиников” по делу оперативной проверки “Караванщики”. Это лишь часть исповеди агента, которая была зафиксирована на плёнку.
По его словам, на границе с Китаем финполиция творит полный беспредел.
“Там говорят: вот нам этот Шаман (Ирлан АБДРАХМАНОВ, начальник управления 4-го департамента КНБ. — Т. К.) не нравится: он по нам работал, сколько наших посадил, его надо сажать. ЖАКАЕВА (в те годы
начальник 5-го департамента КНБ. — Т. К.) тоже сажать надо. КАЙРБАЕВ (Талгат, позже был осужден за экономическую контрабанду. — Т. К.) в жизни Жакаеву копейки не давал. Они просто напечатали и сказали: подпиши. При этом обещали домашний арест, но на следующий день закрыли в камеру. Они говорят: не будете делать, что вам скажем, мы всех позакрываем. Это дело на контроле президента, каждому срок дадут. Там реально полный беспредел идёт, я хотел пресс-конференцию дать, к президенту записаться…” — цитата из откровения агента одному из руководителей КНБ.
Далее сексот рассказал: кассиром поставили Кайрбаева и борцы с коррупцией задержали несколько его грузовиков с товаром. На агента вышел Бахыт
ОТАРБАЕВ (партнёр Кайрбаева по бизнесу, в 2014 году был осужден как один из лидеров ОПГ), попросил решить проблему с задержанными фурами. Агент встретился с одним из руководителей финансовой полиции Алматы.
“Они, мол, неправильно нам дают, мы должны больше получать. И поднял ставку. А в марте говорит мне: приехали Жакаев, Шаман, нас разрабатывают, всех хлопнут, мы должны опередить их. Предложил внедрить меня, чтобы я везде ходил, все узнавал” — ещё одна цитата исповеди агента финполиции.
Пока он откровенничал в кабинете Госмана Каримовича, его кураторы засуетились: ценный агент пропал. Провели комплекс оперативных мероприятий, чтобы установить, что агент из Алматы вылетел в столицу. Сотрудники финполиции полетели за ним следом: по камерам видеонаблюдения центра оперативного управления столичной полиции проследили маршрут своего подопечного от аэропорта до входа в здание КНБ. Дождавшись, когда агент выйдет, кураторы встретили его. После длительного и весьма серьёзного разговора агента вынудили отказаться от своих показаний в КНБ.
Непонятно, почему тогдашнее руководство спецслужбы не придало значения откровениям агента — спустя несколько дней после этой встречи борцы с коррупцией начали массовые аресты комитетчиков: Жакаева, Абдрахманова, замначальника ДКНБ Акмолинской области Бакытбека КУРМАНАЛИЕВА. В СИЗО позже водворили начальника таможни Алматинской области Курманбека АРТЫКБАЕВА, начальников таможенных постов Миндуллу УМБЕТКАЛИЕВА и Михаила ВОЙТОВИЧА (позже он умер в колонии от жесточайших пыток).
Последовали аресты рядовых таможенников и брокеров. Всего фигурантами самого громкого коррупционного скандала стали 100 человек. Из Арабских Эмиратов в следственный изолятор столицы этапировали Талгата Кайрбаева и Бахыта Отарбаева. Маховик следствия по “хоргосскому делу” стремительно набирал обороты.
Следствие длилось почти три года. В итоге 42 фигуранта были арестованы, ещё троих отпустили под подписку о невыезде. 65 подследственных заключили сделку со следствием и вышли на свободу, дав изобличающие свидетельские показания. Уголовное дело составило 1540 томов — абсолютный рекорд отечественного правосудия. Главное судебное разбирательство поражало размахом: в нём участвовали четыре прокурора и 35 адвокатов, не считая общественных защитников. Всего было проведено 162 судебных заседания.
Но ещё во время следствия Кайрбаев написал жалобу на имя тогдашнего генпрокурора Асхата ДАУЛБАЕВА, в которой сообщил очень любопытные детали. Например, о заинтересованности руководителя следственной группы по “хоргосскому делу” Улугбека ПАТСАЕВА.
Кайрбаев заявил: “Если будет доказано, что основной свидетель-агент является подставным и сам совершал тяжкие преступления, в том числе вымогательства и передачу руководителям финполиции 22 миллионов долларов, все обвинения против меня и других будут поставлены под сомнение. Прикрываясь моим отказом от дачи показаний по “хоргосскому делу”, Патсаев не допустил меня на допрос по другому делу в качестве свидетеля по запросу сотрудника КНБ Жолдасова. Патсаев знал, что ранее, 1 ноября 2011 года, я добровольно и без принуждения дал правдивые показания на агента финполиции. Прошу создать независимую следственную группу в составе сотрудников ГП, КНБ, АБЭКП и МВД РК, отстранив от проверки Патсаева и его подчинённых. Мои показания правдивые, и я готов на применение детектора лжи”.
Хотя Госман Амрин и не дал команду задержать агента, в КНБ всё-таки попытались разобраться в заявлении Кайрбаева и выяснить, правду говорит он или лжет, потому что уж слишком подробными были его показания на агента финансовой полиции и его кураторов. Первый замначальника следственного департамента КНБ Н. ЖОЛДАСОВ написал Патсаеву письмо с просьбой предоставить обвиняемого Кайрбаева для допроса по обстоятельствам его встречи с агентом финпола.
Комитетчика интересовали детали встречи представителя финпола с Александром ПЕТУХОВЫМ, начальником управления по борьбе с оргпреступностью ДВД Алматинской области, и Дауреном ТУЛЕБАЕВЫМ, который был кассиром финполиции. В КНБ также намеревались допросить Отарбаева по факту передачи им агенту 225 тысяч долларов.
Однако Патсаев сообщил полковнику Жолдасову о невозможности проведения запланированных им очных ставок, сославшись на следующее обстоятельство: к агенту применена мера безопасности как к главному свидетелю обвинения.
О чём не смогли рассказать следователям КНБ Кайрбаев и Отарбаев, какие заявления они сделали позже, во время судебных разбирательств?
Всего, согласно показаниям Кайрбаева, с октября 2009-го по 23 апреля 2011 года коммерсанты передали для финансовой полиции 22 миллиона долларов! Но в ходе следствия на эти факты ни прокуроры, ни судья почему-то не обратили никакого внимания.
- Требования агента были жесткими, сопровождались угрозами в случае их невыполнения. Чтобы показать свои возможности, сотрудники финполиции Алматы провели серию задержаний машин с грузом. И только после моего согласия платить им агент посодействовал решению вопроса. Деньги ему мы передавали в пакетах с приложением списков, в которых указывали названия компаний, количество машин с товаром и общую сумму за оказываемые “услуги” финпола, — заявил в суде Кайрбаев, но эти показания в те годы остались неуслышанными.
- Меня просили дать нужные ложные показания на Артыкбаева, обещали, что я однозначно выйду на свободу, если помогу следствию. На самом деле Артыкбаеву я денег никогда не давал. Сотрудники финпола спрашивали, знаю ли я Жакаева, Абдрахманова. Я их вообще не знаю. После моего ареста неизвестные угрожали моему сыну: передай своему отцу, чтобы показания дал. А в первый же день, когда меня с Кайрбаевым спустили в подвал Агентства финполиции, пришли двое в масках и начали меня избивать. Били профессионально. Потом были угрозы в СИЗО. Я был вынужден, опасаясь за себя и свою семью, дать нужные следствию показания, — кричал в микрофон в суде Отарбаев, пытаясь переспорить четырёх гособвинителей, судебных приставов и председательствовавшего Советхана САКЕНОВА.
По одной только ему известной причине суд не дал хода этим фактам.
Не дали хода и другому не менее любопытному факту: Кайрбаева и Отарбаева о том, что они попали в оперативную разработку финполиции, предупредил лично агент. Ещё одна важная для следствия деталь: руководители следственной бригады по “хоргосскому делу” ввели в заблуждение генпрокурора Даулбаева. В своих спецсообщениях на его имя финполовцы писали: “Следствием раскрыта преступная схема, которой покровительствовали начальник 5-го департамента КНБ Жакаев, начальник управления 4-го департамента КНБ Абдрахманов, замначальника ДКНБ по Акмолинской области Курманалиев, начальник ДТК по Алматинской области Артыкбаев. По заключениям таможенных органов, ущерб от контрабанды только за апрель 2011 года составил 1,5 миллиарда тенге”.
Как выясняется теперь, борцы с коррупцией явно поспешили отрапортовать — в суде таможенники не смогли назвать точную сумму причиненного государству ущерба. Более того, они вообще не смогли рассчитать размер или сумму товара. Причина — арестованные финансовой полицией грузовики с якобы контрабандой на 1,5 миллиарда “не были помещены под процедуру выпуска для внутреннего потребления, по ним не уплачены таможенные платежи и налоги, поэтому установить ущерб невозможно”.
Об этом в своём письме сообщил тогдашний замначальника департамента таможенного контроля Алматинской области Бекзат УСЕНОВ. Выходит, цель “хоргосского дела” — обезопасить главного свидетеля и бесценного агента, а также закрыть тему с переданными ему для руководства финансовой полиции 22 миллионами долларов?
Тохнияз КУЧУКОВ, коллаж Владимира КАДЫРБАЕВА, Алматы
