Недавно в преддверии акции «Бекiре-2021»в Атырау приезжал председатель Комитета рыбного хозяйства РК Нариман ЖУНУСОВ. О рыбоводстве, браконьерстве, кооперативах, лимитах и не без чёрного юмора о чёрной икре в свободной продаже – в его интервью «АЖ».
– В начале года была утверждена Региональная программа развития рыбного хозяйства в Атырауской области до 2030 года, предусматривающая многократное увеличение объёма товарного рыбоводства. Насколько это реально, учитывая обмеление Урала?
– Значительная часть работы по выращиванию рыбы будет осуществляться в прудовых хозяйствах. Они будут размещаться в реке Кигач. Какая-то часть будет выращиваться в Урале. Планируется открыть садковое хозяйство в селе Еркинкала. Предусмотрены расширение и модернизация ныне существующих прудовых хозяйств.
На сегодняшний день рыбоводство считается самой интенсивно развивающейся отраслью агропромышленного комплекса. Например, в Туркестанской области в водоеме 100х50 метров выращивается 90 тонн рыбы за сезон. То есть весной запускаем мальков и осенью снимаем с этого небольшого пространства 90 тонн мяса.
Мы стараемся максимально помочь этому бизнесу. Например, раньше запрещалось размещать рыбоводные хозяйства в водоохранной полосе – сейчас мы эту норму отменили. Речная вода самотеком будет заходить в пруды и наполнять их, а после очистки в отстойнике будет сбрасываться обратно.
– Осенью прошлого года рыбаки в Дамбинском сельском округе были возмущены известием о том, что принимающие у них рыбу кооперативы вдвое снизили закупочную цену. Потом всё-таки был найден компромисс. Вопрос: кто регулирует цены?
– Это прерогатива рыбацких кооперативов. Они несут большие расходы и, конечно, стараются где можно сэкономить.
– То есть цена не регулируется.
– Верно. Государство не регулирует цену на рыбу и рыбную продукцию, её регулирует рынок.
– Каков сейчас лимит на вылов рыбы?
– Лимит устанавливается на год вперед, обычно с 1 июля. В данном случае с 1 июля 2020 года до 1 июля 2021 года по республике в целом установлен лимит в 65 тысяч тонн, из них на Атыраускую область приходится 18 тысяч тонн.
– Есть кооперативы, которые получают лимит, но не занимаются ловом, а просто закупают рыбу и потом продают втридорога. Как вы контролируете освоение лимита?
– При распределении квот учитываются освоение прошлого года, объём средств, вложенных пользователем на воспроизводство, и наличие материально-технической базы. Как контролируется? Теперь каждый пользователь получает промысловый журнал, куда заносит, сколько рыбы он выловил.
– Там он может и не указать весь объём улова?
– Может. Но если это нарушение будет выявлено рыбоохраной, то нарушителя ждёт крупный штраф.
– А как это выявить?
– Чтобы реализовать рыбу на внутреннем или внешнем рынке, пользователь должен получить справку от ветеринара. К примеру, вы показали в журнале, что выловили 10 тонн, а на самом деле 30, но ветеринар не выдаст вам справку, пока вы не принесёте подтверждающий документ от территориальной инспекции животного мира. Естественно, у инспекторов возникнут вопросы об остальных 20 тоннах. Сейчас мы собираемся отойти от бумажной волокиты и разрабатываем электронную систему мониторинга рыбы и рыбной продукции, которая позволит поставить заслон нелегальному обороту рыбных ресурсов.
БРАКОНЬЕРСКИЕ СЕТИ, КАК «ЗУБЫ ДРАКОНА»
– Вопрос, вернее, жалоба от местного рыбака-любителя: кооперативы перекрывают Урал неводами от берега до берега, и любителям там уже «ловить нечего» в прямом и переносном смысле. Будет ли это как-нибудь регулироваться?
– Промысловики не имеют права перекрывать неводами всю реку – максимум это должно быть две трети её ширины. За нарушение предусмотрена административная ответственность, а контроль должны вести рыбинспекторы.
– Когда будет проведена очистка дна реки от старых от сетей и снастей?
– С момента как сошёл лёд, катера проходят через реку для траления оставшихся после зимы браконьерских сетей, и эта работа будет усилена. Проблема в том, что убираем незаконные сети, а они появляются снова.
– Местные законопослушные рыбаки-любители подозревают, что частенько браконьерские сети ставятся не без ведома рыбных инспекторов…
– Я такого не исключаю. Конечно, горько, когда человек, который призван охранять рыбные запасы, покровительствует браконьерам. Но за это коррупционное преступление предусмотрена уголовная ответственность.
– Доктор биологических наук Аскар Камелов в январе этого года отметил, что в Урал стало заходить больше рыбы – возможно, благодаря проведённым в прошлом году дноуглубительным работам. Эта работа будет продолжена?
– Действительно, в 2018-2020 годах на реках Урал и Кигач проводились дноуглубительные работы, на них было выделено более 6 млрд тенге. На Урале углубили дно на определённых участках, прочистили рыбоходные каналы протяженностью 23 километра и прорыли новый 16-километровый канал для захода рыбы из моря. На Кигаче тоже были проведены дноуглубительные работы, а также прочищены рыбоходные каналы общей протяжённостью более 150 километров. В этом году дноуглубительные работы планируется возобновить с середины лета. Эта программа тоже рассчитана на три года (2021-2023). ПСД на госэкспертизе.
– Активист Кали Аубекеров для эффективного использования и сохранения водных ресурсов Урало-Каспийского бассейна предлагает, в частности, установить шлюз в устье Урала. Как думаете, насколько это реально осуществить?
– Я считаю это неправильным. Шлюз стал бы большой преградой для прохода рыбы. Рыба должна свободно перемещаться, когда захочет, из реки в море или наоборот.
СКОЛЬКО ЭКСПОРТИРУЕМ И ИМПОРТИРУЕМ
– С какими проблемами к вам чаще всего обращаются промысловики?
– В основном они просят государственную поддержку в виде субсидирования ГСМ и производства конечной продукции, а также увеличения лимитов и сроков рыболовства. По субсидированию мы готовы рассмотреть любое предложение, но оно должно быть обоснованным и подкреплено расчетами. Вопрос о субсидировании ГСМ находится на этапе обсуждения. А на субсидирование конечной продукции можно согласиться для того, чтобы стимулировать пользователей перерабатывать её, а не просто вывозить в виде сырья. В соседней России такое практикуют. Но здесь есть нюанс: субсидироваться должно то, что невыгодно реализовывать, а если это прибыльно, то странно было бы просить поддержки государства. Всё это обсуждается.
– Недавно «АЖ» писал о занесенной в «Красную книгу» Казахстана рыбе кутум, которая стала заходить на нерест в Урал. После того, как в 2016-2017 годах у рыбаков Мангыстауской области участились случаи прилова кутума, КазНИИРХ разработал биологическое обоснование с рекомендацией перевести кутума из категории III (редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды животных) в категорию V (восстановленные). К какому решению пришли по этому вопросу?
– Биологическое обоснование сейчас находится на экологической экспертизе. После того как получим положительное заключение, будем готовить соответствующее постановление правительства. Учитывая рост численности рыбы кутум, мы согласны с тем, что её нужно выводить из «Красной книги».
– Сколько и куда идёт нашей рыбы на экспорт?
– Свежая статистика пока формируется, поэтому могу назвать цифру за 2019 год. В целом по Казахстану на экспорт ушло 30 тысяч тонн рыбной продукции, выручка составила 60 миллионов долларов. Экспортируем мы в страны Евразийского экономического союза, страны Европы, даже в США – всего около 30 стран.
– А откуда импортируем?
– В основном из России. В 2019-м это было 45 тысяч тонн. Надо отметить, что это большей частью морская и океаническая рыба, которой у нас просто нет.
ЧТО КАСАЕТСЯ ЧЁРНОЙ ИКРЫ
– Ну и напоследок такой вопрос, может быть немножко наивный: когда мы увидим чёрную икру в свободной продаже?
– Каковы сейчас цены на легальную, импортированную чёрную икру?
– Это зависит от вида осетровых. Самая дорогая – белужья. Сейчас на легальном рынке в Казахстане реализуется в основном икра сибирского осетра и стерляди, она подешевле. В Казахстане есть официальные дилеры, при этом икорная продукция перед реализацией обязательно должна быть промаркирована в нашем комитете, что было понятно, где законная, а где незаконная.
Айнур САПАРОВА
Фото и видео Нурбейбита НУГМАНОВА
