Ровно 30 лет назад советские войска были выведены из Афганистана. За 9 лет нахождения в этой стране «ограниченного контингента» там побывали 782 военнослужащих, призванных из Атырауской области. 13 из них погибли, а один до сих пор числится пропавшим без вести. О том, как жёстко наказывали заснувших часовых, о странном пересечении афганской войны и декабрьских событий 86-го года в Алма-Ате и другом – в нашем интервью с ветераном-«афганцем», руководителем управления по делам религий Атырауской области Хайруллой КУШКАЛИЕВЫМ.
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ В ГОРАХ
-После призыва в армию я полгода провёл в учебной части в Туркмении, и после этого мы узнали, что нас направляют служить в Афганистан, — начал рассказывать мой собеседник. — В апреле 1987 года военно-транспортный самолёт высадил нас в аэропорту Кабула, а ближайшей ночью уже на вертолете нас доставили в провинцию Газни. Место расположения части находилось у подножия горы, первый месяц адаптировались к местному климату и снова проходили боевую подготовку. Я был сержантом, получил назначение заместителем командира взвода.
Война там шла партизанская, поэтому противник совершал свои нападения обычно по ночам, и жизнь солдат напрямую зависела от бдительности часовых. Однажды связной рассказал, что близ Кандагара душманы сняли спящего часового, пробрались в расположение заставы и вырезали всех. А у меня был случай – обходил как то посты и застал одного из солдат спящим. Представив себе, что могло бы случиться с ребятами, если бы в эту ночь полезли душманы, я пришёл, честно сказать, в дикую ярость. Надо было наказать виновника так, чтобы он этот день запомнил надолго и больше никогда так не делал. И я заставил его ползти по камням рядом с собой, пока не обошёл все точки. Да, это было жестоко, но в той ситуации, считаю, оправданно.
И ещё почему-то вспоминаются какие-то бытовые вещи. Помню, не раз возникали проблемы с доставкой продуктов, и тогда приходилось хлебать «кашу» из лука с томатом. Наученные горьким опытом, мы никогда не выбрасывали оставшийся хлеб, засушивали его и в случае перебоев с продуктами грызли эти сухари.
- В конце 1989 года Съезд народных депутатов СССР принял постановление о «моральном и политическом осуждении ввода советских войск в Афганистан». Что вы об этом думаете?
- Со стороны, конечно, легко судить. Но те, кто прошёл Афган, честно отдал свой воинский долг, потерял в той войне своих боевых товарищей — никогда с этим не согласятся.
- У вас есть награды?
- Есть медаль «Воину-интернационалисту от благодарного афганского народа», это награда от тогдашних властей Республики Афганистан.
«ПОСЛЕ АФГАНА НЕ СРАЗУ ПРИШЁЛ В СЕБЯ»
- Что ещё вспоминается из тех лет?
- Расскажу не о боевых действиях, а о том, что произошло, когда я ещё проходил подготовку в учебной части. Призвался я в октябре 1986-го, в «учебке» оказался единственным казахом в роте. И вот как сейчас помню, 16 декабря меня вызвал к себе замполит.
- Слышал? — спрашивает.
- Нет, а что я должен был услышать?
- Говорят, в Алма-Ате начала бунтовать казахская молодежь, собрались толпой на площади. Если бы ты оказался в Алма-Ате, тоже бы туда пошёл?
- Я же на службе.
- Ну хорошо. Знаешь, ты пока на стрельбы не ходи, и вообще отдохни.
После этого у меня забрали штык-нож и устроили что-то вроде «домашнего ареста»: три дня держали в казарме, выпускали только в столовую. В нашем учебном полку было 13 казахов – позже узнал, что с ними поступили точно так же. Как вам такая история?!
- Да, очень интересная, с этой стороны я о Желтоксане ещё не слышал... У многих из тех, кто побывал в «горячих точках», после демобилизации наступает поствоенный синдром, нарушается психологическое равновесие. Вам это знакомо?
- Мы ведь были тогда ещё, можно сказать, пацанами, по 18-19 лет. Конечно, такое не проходит бесследно. Достаточно многие «афганцы» стали алкоголиками или наркоманами, некоторые попали за решетку. Я тоже долго не мог привыкнуть к нормальной жизни, постоянно вступал в какие-то дурацкие конфликты с родственниками. В итоге поехал работать подальше от города, в сейсмопартию на месторождение Жамансор. И знаете, суровая работа в поле крепко помогла психологически. А через полгода поступил на спортивный факультет нашего университета. На втором курсе перевелся на заочное пошёл на военную службу по контракту в только что открывшуюся в Атырау воинскую часть 5546... Так я вернулся в общество и начал обычную жизнь.
- Расскажите о семье.
- В семье нас было восемь детей, самая старшая — дочь, остальные — мальчики. Все служили. Я вот подумал: сейчас матери готовы чуть ли ночевать со своим ребёнком в казарме, а наши родители были другими. Когда отец провожал в армию, сказал только: «Береги свою честь и возвращайся здоровым». Вот это сдержанность. А вообще не дай бог родителям провожать своих детей на войну…
Нурбейбит НУГМАНОВ
Фото автора и из фотоальбома Х. Кушкалиева
