Когда донор продлевает жизнь

Остро нуждаются в этих операциях более семидесяти жителей области. Беда лишь с донорами – желающих пожертвовать свои органы, даже после смерти, в регионе пока нет...

Законы страны предусматривают два варианта донорства – прижизненное и посмертное. И если в первом случае все более-менее понятно, ведь человек даёт личное согласие на трансплантацию, то с трупным донорством дела пока обстоят сложно. Об этом и о перспективах развития транс­плантологии и донорства органов в целом подробно рассказали директор областной больницы города Талдыкоргана Анарбек Монгол, заведующий отделением городской многопрофильной больницы Азиз Садыков и врач-нефролог облбольницы Самат Садык.

С начала года, рассказывает Самат Садык, в медучреждениях Жетысу фиксировалось три случая потенциального посмертного донорства. Согласно Кодексу «О здоровье народа и системе здравоохранения», донором пос­ле смерти в Казахстане может стать только человек старше 18 лет, которому консилиум врачей констатировал смерть головного мозга. Как правило, это погибшие от несовместимых с жизнью травм головы – чаще всего в ДТП, при несчастном случае или от обширного инсульта, объясняют медики.

– У трёх пациентов диагностировалась кома первой и второй степени, в динамике состояние ухудшалось, – рассказывает Самат Серикович. – Мы подавали заявку в Республиканский центр трансплантологии на потенциальное донорство. Координаторы центра далее уже проводят соответствующую работу: смотрят, оставлял ли человек в E-gov прижизненное согласие на донорство, и ведут переговоры с родственниками. Однако ни в одном из случаев их согласия на посмертное использование органов получить не удалось. Стоит отметить, что до сентября нынешнего года, согласно пункту Кодекса о здоровье, даже при наличии справки о прижизненном согласии на донорство все равно требовалось разрешение родных.

Тем временем, приводят аргументы врачи, один такой донор может спасти семь других жизней. По Казахстану сегодня в трансплантации органов нуж­даются почти четыре тысячи человек, и для многих из них любой день может стать последним. Подавляющему большинству – 3 515 взрослым и 92 детям – требуется пересадка почки. Их ожидание проходит в бесконечных поездках в гемодиализные центры, где в среднем три раза за неделю они должны проходить мучительную процедуру по очистке крови. Но им, поясняют специалисты, ещё «повезло»: для 138 взрослых и семи маленьких жителей страны, ожидающих новое сердце, подобной поддерживающей терапии нет, а потому у некоторых из этих пациентов счёт жизни идёт даже не на дни – на часы. 180 казахстанцам требуется пересадка печени, двум десяткам – лёгких и легочно-сердечного комплекса…

Примерно такое же соотношение наблюдается и в области Жетысу: из 79 человек, числящихся в листе ожидания по пересадке органов, 71 необходима почка, ещё четверо ждут своего донора сердца, столько же – печени. Те, кто имеет средства или копит их на благотворительных сборах, стараются как можно быстрее провести пересадку в других странах. Но большинству это не по карману.

В нашей стране все затраты на проведение трансплантации и последующую реабилитацию реципиентов государство берет на себя. Но тут главной проблемой была и остается нехватка донорских органов, на которую, считают врачи, могло бы значительно повлиять трупное донорство.

Однако такая тема в нашем обществе пока воспринимается сложно. Мысль о том, что после смерти тело отправляют «на запчасти», чаще всего вызывает либо ужас, либо недоверие. И то, и другое – результат незнания, а потому открытый разговор с населением на столь тяжелую тему просто необходим, уверены специалисты. Тысячи людей уже нуждаются в пересадке здорового органа, и никто не может знать наверняка, что такая помощь зав­тра не понадобится ему самому или близким.

Год за годом этот вопрос все активнее поднимают и освещают на всех уровнях. Уже есть определенные результаты: если в 2021 и 2022 годах в стране было по четыре посмертных донора, которые спасли 25 других жизней, то за девять месяцев текущего подобных доноров уже четверо. К тому же, согласно опросам, проведенным среди 30 тыс. человек в прошлом и нынешнем годах, возросло и количество согласных пожерт­вовать свои органы – с трёх до почти четырёх тысяч.

Республиканским центром по координации трансплантаций и высокотехнологичных медицинских услуг для создания эффективной национальной системы донорства и развития трансплантологии в нынешнем году принята Концепция на 2023–2028 годы. В настоящее время в каждом регионе при областном центре введены должности региональных трансплантационных координаторов, на местах готовят кадры и необходимую материально-техническую базу. Но в этой сложной сфере остается ряд вопросов, требующих комплексного решения.

– У нас пока плохо развита законодательная основа трупного донорства, – говорит заведующий отделением анестезиологии, реаниматологии и интенсивной терапии Талдыкорганской городской многопрофильной больницы Азиз Садыков. – Во-вторых, нет контакта между родственниками донора и родными реципиента. Кроме того, по Казахстану сейчас действуют только три координационных центра: в Астане, Алматы и Актобе. Необходима регионализация донорства, поэтому хотелось бы выразить пожелание по открытию координационных центров в областях, где были бы созданы этические комиссии с мультидисциплинарной группой. Например, есть реципиент, живущий в Астане, а донор находится в Талдыкоргане. Пока сюда прибудет комиссия, пока изымут орган и доставят на место, пройдёт время, за которое часть клеток может погибнуть. К тому же для реципиентов, ждущих пересадки, иногда счёт идёт на часы. Это очень серьёзный вопрос.

С прошлого года в области Жетысу идёт активное обучение профильных специалистов, параллельно ведутся разъяснение и агитация среди населения для подготовки потенциальных доноров. Даже если будет один такой случай в год – это уже достижение, считает директор областной больницы Анарбек Монгол.

– У нас имеется возможность для проведения подобных операций: действуют две крупные клиники, кардиологический центр, областная детская больница, где уже есть высококвалифицированные оперирующие специалисты на каждый орган, – продолжает он. – То есть все, что необходимо для развития трансплантации органов, у нас имеется. Поэтому сейчас наша главная цель – широко информировать население. Люди должны понимать, что это добровольная и безвозмездная, то есть на бесплатной основе, помощь, которая даёт шанс на спасение многих людей. Это благое дело, ведь один может спасти несколько жизней.

По данным медицинских работников, в подавляющем большинстве причиной отказа родных потенциальных доноров были и остаются религиозные мотивы, согласно которым тело должно быть похоронено в целостности. Также живёт в сознании населения и ряд предубеждений: например, страх, что собственноручно подписанное на портале Электронного правительства согласие на посмертное донорство станет своеобразным «приговором», и при неблагоприятном для человека стечении обстоятельств у врачей может быть какая-то заинтересованность не изо всех сил спасать его жизнь, а поскорей «отправить на органы».

Такое невозможно, уверяет директор областной больницы, ведь доступ к информации о согласии либо отказе на донорство имеет весьма ограниченный круг лиц. К тому же главная задача любого врача – бороться за жизнь пациента до последнего.

– Когда пациент поступает в лечебное учреждение, никто из сотрудников не видит этих данных, – поясняет Анарбек Монголханович. – До констатации смерти мозга ни один работник стационара не знает о согласии или отказе пациента стать донором. Мы не имеем права запрашивать подобную информацию, и даже в случае запроса в Центр по координации трансплантации получим отказ.

Врачи не отрицают, пересадка органов – процедура сложная, и после неё реципиенты всю жизнь принимают иммуноподавляющие препараты. Но все же трансплантация – это единственный шанс на полноценную жизнь, причём не только для них самих, но и всех их близких. А это тысячи и тысячи людей.

Пока же лист ожидания на пересадку обновляется каждый месяц: одни умирают, так и не дождавшись своего спасителя, другие пополняют этот список ожидающих между жизнью и смертью.